Final Fantasy XII Ultimania Omega Gaiden Shousetsu: Ketsumei no Tou

[Drakonika]

Пфуф. Ололошеньки. Н-да... Сколько там прошло? Почти год? Ну и горазда же я тянуть резину =_= Это при том, что за сегодня я перевела процентов 80 этой главы (первые 20 так и валялись с прошлого лета XD).
Олсо, знатоки - какой перевод принят для glossair ring/engine?

Название: Неумолчный вой над столицей вечного тумана
Фандом: Final Fantasy XII
Автор: ベニー松山 (Бенни Мацуяма)
Переводчик: Драконка
Ворнинги: кровь, жестокость и расчленёнка в наличии.

Глава 3. Связанные клятвой на крови

Глава 3
Связанные клятвой на крови

Почти каждую ночь Айгер просыпался в холодном поту от одного и того же кошмара: раз за разом он переживал день, когда ему пришлось бежать из захваченного Рабанастра. День, когда лишившаяся своих лучших рыцарей и света аристократии Далмаска окончательно капитулировала перед Аркадией. День, после которого жизнь сиика превратилась в полосу несчастий.
Рано оставшись без родителей, Айгер жил в Рабанастре и зарабатывал переноской стройматериалов, однако не смог оставаться в захваченном имперскими войсками городе и сбежал в Мосфорские горы. Там, среди узких и обрывистых горных троп, где на чокобо не больно-то проедешь, он работал помощником проводника: таскал багаж проходивших по перевалам торговцев и путешественников. Конечно, поначалу приходилось нелегко, ведь он имел очень смутное представление о горах и уж тем более о тонкостях указания верного пути. Довольствуясь только участью носильщика, Айгер получал жалкие гроши, а когда после падения Набрадии торговые караваны вообще почти перестали проходить через горы, отдавая предпочтение морским и воздушным путям, ему пришлось изрядно поголодать. За полгода сиик заметно потерял в весе.
«Такими темпами только и останется, что в разбойники уйти, – Айгер вздохнул и потуже затянул ремень, стягивая обвислые складки кожи на животе. – На одной воде долго не протянешь.»
Словно в ответ на эти мысли появился его бывший «сотрудник», который давно уже сбежал от тяжкого труда и, как он слышал, промышлял грабежами и разбоем:
– Слышь, у нас тут дельце одно наклёвывается, и твоя силища там пришлась бы очень кстати. Да ты не боись, убивать никого не будем, даже запугивать не собираемся.
Поначалу Айгер сомневался, стоит ли принимать предложение полузнакомого разбойника, пусть даже одного с ним племени. Но молодой сиик и сам уже чувствовал, что больше не может прозябать в Мосфоре, поэтому в конце концов согласился.
А «дельце», о котором шла речь, касалось разграбления могил. Но целью банды было не какое-нибудь древнее захоронение давно сгинувшего знатного вельможи или фамильное кладбище королевского рода – нет, они направлялись ни много ни мало в Набудис, столицу погибшего королевства Набрадия, город, что сам стал одним огромным кладбищем.
Услышав это, Айгер тут же пожалел, что столь поспешно согласился.
– Я о тех местах ничего хорошего не слышал, – проворчал он с кислой миной. – Зато видал караваны, которые оттуда возвращались. На людей смотреть было страшно, краше в гроб кладут. Говорят, там всё в болото превратилось и монстрами кишит...
– Вот именно потому это самый лакомый кусок. Скажи?
– А то. Никто туда не сунется, так что всё добро останется нам на поживу, – с диковатой ухмылкой ответил присоединившийся к ним по пути сиик, чьё лицо было покрыто шрамами. – Я своими глазами видел, там в уцелевшем дворце горы сокровищ так и сверкают. Во, глянь, чего сумел утащить.
С этими словами разбойник показал небольшое – на хьюмскую руку – кольцо из чистого золота. По филигранно выполненному узору несложно было догадаться, что оно принадлежало особе явно королевских кровей.
– Один из наших отыскал тропку, чтоб не шариться по болоту, а сразу из леса Салика ко дворцу попасть.
– Ага, в тот раз мы сглупили, не подготовились. Но теперь-то, с тобой, браток, мы уйдём отнюдь не с пустыми руками, – разбойник довольно ухмыльнулся.
Прикинув примерную цену колечка, Айгер подумал, что даже условленной пятой части их добычи ему хватит на безбедную жизнь до самой смерти. Конечно, негоже тревожить покой умерших, но одно только воспоминание о том, как ему приходилось голодать, убивало любое желание идти на попятный. Ведь если всё пройдёт удачно, то он сможет купить себе подержанный воздушный корабль и – почему бы и нет? – заняться транспортными и грузовыми перевозками, открыть своё дело и начать новую жизнь.
Верхом на чокобо трое сииков пересекли горный перевал и вошли под сень раскинувшегося севернее леса. Они сошли с дороги, что вела ко входу в город, ставший ныне бесплодной пустошью, и двинулись по другой тропинке, скрытой в густом кустарнике. Шрамолицый не соврал: тайный ход действительно имелся. Когда-то это была галерея, что соединяла террасу с верхними этажами, но теперь, когда дворец наполовину ушёл под воду, а разросшиеся из-за миста деревья подступили к самым развалинам, попасть поверху внутрь из леса было вполне возможно. Другое дело, что отыскать эту тропку смог бы лишь тот, кто знал о её существовании.
Оставив чокобо привязанными под сенью леса, сиики перешли по поваленному дереву к руинам дворца. Они были на территории мёртвого города.
Внутри было влажно и прохладно, тут и там высились груды обломков обвалившихся стен, некоторые коридоры были перегорожены завалами, но монстров, о которых ходило столько слухов, видно не было, и Айгер позволил себе вздохнуть с облегчением и расслабиться.
Используя предусмотрительно заготовленные доски и верёвки, чтобы перебираться через дыры в полу и завалы, трое продвигались вглубь и наконец достигли своей цели. Золотые отблески из-за сломанной двери они заметили ещё давно, однако, перейдя порог сокровищницы, все трое застыли в немом изумлении, потому что открывшееся зрелище превосходило самые смелые их ожидания: сквозь дыры в стенах снаружи лился солнечный свет, и в нём сверкали золотые монеты и слитки, под которыми не видно было пола. Лучи дробились многоцветными бликами на гранях чистейших и необычайно крупных драгоценных камней в раскрытых сундуках, озаряли начищенные украшения. Поистине неисчислимое богатство хранилось в этой комнате, оно манило, звало, притягивало.
Сиики, вне себя от радости, разразились торжествующим победным кличем, исполненным дикого восторга. Айгер, не веря своему счастью, уже успел прикинуть, что его доли с лихвой хватит на парочку новеньких скоростных воздушных кораблей, и терзавшее его прежде смутное чувство вины стремительно растаяло, сметённое безудержной волной восторга.
К несчастью, Айгер позволил этой волне смыть не только вину, но и остатки осторожности и подозрительности. Поэтому он и не заметил, как в глазах его спутников появился совсем другой блеск, холодный и опасный, разительно отличающийся от блеска лежащих вокруг несметных сокровищ. А может быть, он гнездился там с самого начала, но был умело скрыт. Айгер, похоже, и понятия не имел, что шрамолицый сиик был безжалостным убийцей и жестоким разбойником. На его счету было больше сотни жертв, он не щадил ни стариков, ни детей. Он давно уже числился в розыске по всей Аркадии, и за его голову была назначена немалая награда. Он потому и не пригласил Айгера сам, что не хотел попадаться на глаза разведчикам, которые сновали недалеко от лагеря на перевале. Конечно, доля Айгера в найденных богатствах была порядочной, но его работа заключалась только в том, чтобы вынести тяжёлые сокровища наружу, а там уже ничто не помешало бы меченому его прикончить. После останется лишь погрузить добычу на чокобо и отправиться восвояси. Другими словами, приняв приглашение разбойников, Айгер подписал себе приговор, и теперь его ждала лишь смерть под стенами Мёртвой столицы. Впрочем, вскоре выяснилось, что вернуться тем же путём, которым они сюда пришли, трое сииков не могли. Это непредвиденное обстоятельство немного отсрочило незавидную участь Айгера.
Первым погиб бывший носильщик. Он как раз закончил грузить в мешок свою долю сокровищ и поднялся, умело пряча за неприкрытым торжеством жажду крови, и в этот миг в его голову вонзилось лезвие широкого меча, больше похожего на тесак. Оно раскроило сиику череп ото лба до затылка, и тот испустил дух, даже не успев понять, что произошло.
Маскировочное заклинание рассеялось, позволяя разглядеть убийцу. Это было невероятно проворное создание небольшого роста, с маленькими рожками на голове и лицом, полностью скрытым под газовой маской, – бакнам. Ни один из народов Ивалиса по доброй воле не станет иметь дел с расой бакнамов, потому что те не имеют понятия о честном труде (да и о труде вообще), а живут только за счёт разбоя и грабежей. И хотя этот народец в таком плане мало чем отличается от монстров или зверей, его представители наделены на удивление неплохим интеллектом. По крайней мере, они научились пользоваться мечами, щитами и прочим некрупным оружием и даже оказались способны подчинять себе некоторых монстров, чтобы загонять неосторожно попавшую в их владения добычу.
И теперь этот народец, с рождения не знавший законов, заселил опустевшую столицу, превратив её в своё логово. Хотя густой туман, смешанный с мистом и парами серы, становился смертельным ядом для любого привыкшего дышать чистым воздухом существа, для бакнамов с их масками это была самая благоприятная среда обитания. Даже порождённых мистом чудовищ они воспринимали как немного буйных соседей, не более.
Однако шрамолицый среагировал на появление этого прирождённого убийцы на удивление быстро. Наученный собственным преступным опытом, он не промедлил ни секунды и нанёс свой удар, пока бакнам вытаскивал меч из головы убитого сиика. Он метил в шею коротышки, но смертоносный замах не достиг цели, с лязгом наткнувшись на клинок второго бакнама. Тот прятался в тени и вот теперь пришёл на выручку напарнику. Шрамолицый растерянно отшатнулся, и это секундное замешательство стоило ему жизни. Первый бакнам высвободил меч и в мгновение ока добавил сиику новую отметину на лице. Его клинок пробил покрытый влажной кожей висок и прошёл вглубь, достигнув мозга. Шрамолицый неистово рванулся, щедро поливая своей кровью рассыпанные сокровища, и рухнул.
Бакнамы с глухим смешком повернулись к оставшемуся без спутников Айгеру. Тот издал сдавленный вскрик и кинулся прочь из сокровищницы, забыв бросить взваленный на плечи тяжёлый мешок. Каким-то чудом ему удалось не свалиться, перебегая импровизированный дощатый мост через глубокий провал в полу коридора. Когда он уже оказался на другой стороне, доски не выдержали и рухнули в тёмную глубину. Айгер обрадовался было, что смог оторваться от погони, но эта радость сменилась отчаяньем, когда он увидел, с какой лёгкостью преследователи-бакнамы перепрыгивали зияющий провал. Задыхаясь и давясь слезами, сиик повернулся вперёд – там его уже поджидали новые бакнамы. Вопя что-то бессвязное, Айгер кинулся в первый попавшийся коридор. Однако он вёл в глубину развалин, и сиик загонял себя всё дальше от выхода в лес.
Тёмную галерею, которая так круто уходила вниз, что от одного взгляда начинала кружиться голова, Айгер пролетел буквально на одном дыхании. Одну руку он тянул вперёд, словно ощупывая непроглядную тьму, второй что было сил удерживал тяжёлый мешок. Задыхаясь от стремительного бега, сиик то и дело оглядывался. Бакнамы приближались. Они не спешили, но Айгер чувствовал, что расстояние между ним и погоней постепенно сокращается. И каждый раз, когда он оборачивался, огоньков светящихся за стёклами масок глаз становилось всё больше.
Айгер не имел ни малейшего представления, куда бежит. На развилках он выбирал те коридоры, в которых не светились глаза бакнамов, и от одной мысли о том, что за следующим поворотом может оказаться тупик, сердце готово было выскочить из груди. Ужас настолько затуманил разум сиика, что он не заметил даже, как мешок порвался, зацепившись за что-то, и теперь сокровища высыпались, оставляя за ним хорошо заметный след.
И всё же одно он понял: бакнамы просто играли с ним. Он остался в живых не по удачному стечению обстоятельств и не благодаря своей смекалке. Бакнамы специально оставили самого беззащитного из троих, чтобы немного развлечь себя охотой. Они собирались вволю натешиться его беспорядочными и бесполезными метаниями, а потом прикончить безо всякой жалости. Говорили же, что любого, кто посмел без спроса нарушить границу их владений, бакнамы живьём резали на куски. Айгер представил себе, что такое может случиться с ним, и не смог сдержать отчаянного вопля.
«Ну какой чёрт дёрнул меня пойти в Набудис? Не мог заработать на хлеб в горах, так вернулся бы в Рабанастр, вот и всё!»
Айгер с трудом подавил рвущиеся из горла рыдания, чувствуя, что вот-вот кончатся силы и дальше он бежать не сможет, и тогда не ведающие пощады бакнамы убьют его. Но сиик всё равно бежал, потому что хотел прожить подольше, пусть лишь на секунду, но отсрочить свою смерть. Слыша хриплое дыхание за спиной, он буквально скатился вниз по лестнице, не обращая внимания на ушибы и судорогу, начавшую сводить уставшие ноги. Промчавшись по ещё одному извилистому коридору, он почуял влажный запах тумана и краем глаза уловил отблеск белого света, пробегая через обвалившийся зал. Этот свет шёл из ещё одной двери, что вела наружу – к спасению. Нахлынувшая надежда словно даровала Айгеру второе дыхание и подстегнула измождённое тело. Он кинулся туда, где витали белёсые клочья тумана и призывно светился спасительный выход.
И уже оттолкнувшись от каменного пола, уже ныряя в белый свет, Айгер осознал – это конец. Бакнамы загнали свою добычу туда, куда хотели. Ноги сиика по щиколотку ушли в жидкую вязкую грязь болота, что окружало дворец. Он не мог больше бежать, он попался в ловушку – и полностью это осознавал. Пытаясь освободится из цепкой хватки болота, Айгер в ужасе оглянулся и увидел шесть или семь бакнамов, которые неторопливо приближались, тихо посмеиваясь. Им больше не нужно было торопиться, преследуя добычу. Всё новые и новые бакнамы появлялись из коридора и спокойно шли по болоту, не проваливаясь в грязь. Безжалостные охотники доставали сверкающие клинки, без особой спешки окружая свою дрожащую жертву.
Только тут Айгер осознал, что до сих пор держит мешок – впрочем, уже почти пустой. Выпустив его, он поднял руки, давая понять, что не намерен оказывать сопротивление, и повернул голову сперва влево, потом вправо, показывая стоящим вокруг бакнамам залитое потом и слезами лицо. Но этим свирепых маленьких демонов было не пронять. Один из них подскочил к Айгеру, схватил его за длинное висячее ухо и приставил меч к его основанию. Мол, вот отсюда резать начнём, чтобы подольше помучился, а нам побольше веселья было. Айгер, не в силах пошевелиться, только и мог, что закрыть глаза да едва слышно всхлипнуть.
Меч с хряском разрубил плоть, хватка на ухе исчезла, и что-то с плеском упало под ноги сиику. Давясь бессильными рыданиями, он с удивлением отметил, что не почувствовал боли. Или это тело уже смирилось с неизбежностью и начало умирать само? «И на том спасибо, что больно не будет,» – пронеслась смутная мысль.
– Ты хочешь жить? – послышался ему чей-то голос, и Айгер без раздумий ответил:
– Хочу... Я что угодно сделаю, лишь бы живым отсюда выбраться... Господи, прошу тебя...
– Не полагайся на богов. Но и от слов своих не отказывайся.
Голос, который показался Айгеру лишь обманом слуха, раздавался очень отчётливо, и сиик, дрожа всем телом, медленно открыл глаза. В тот же миг окружающие звуки обрушились на его уши (оба были целы и невредимы).
Бакнам корчился и выл от боли и ярости, зажимая перерубленную в локте руку. Отрубленная часть валялась в грязи неподалёку, пальцы так и не выпустили меч.
А прямо перед Айгером возвышалась чёрная тень. Её одеяние чуть колыхалось, словно колеблемое ветром антрацитовое пламя, и сиик решил было, что это призрак – обретший воплощение сгусток ненависти, отпечаток души погибшего в этих землях и не сумевшего найти покоя в смерти.
– Ты вступишь на путь крови и ненависти. Клянись, – тень обернулась, и Айгер увидел лицо – лицо хьюма. И взгляд этой тени, острый и пронзительный, напугал сиика ещё сильнее, чем сам призрак. Айгер лихорадочно закивал.
– Клянусь, клянусь! – хрипло выкрикнул он. – Жизнь свою отдам!..
– Тогда стой на месте.
Взбешённые наглостью хьюма, посмевшего испортить им охоту, бакнамы взвыли и кинулись на врага, позабыв о своей добыче. Даже тот, что лишился руки, выхватил уцелевшей кинжал и яростно бросился на противника.
Его голова ещё кувыркалась в воздухе, отлетая прочь, а чёрная тень метнулась дальше, и белый туман вспороли две стремительных чёрных полосы. В следующий миг ещё два бакнама рухнули в грязь, заливая свои маски изнутри тёмной кровью из разрубленных голов.
Два узких меча с чёрными лезвиями парой сверкающих крыльев взметнулись в руках молодого хьюма, который двигался так быстро, что глаз не успевал за ним уследить, и убивал, убивал, убивал. Не давая бакнамам возможности опомниться и напасть всем скопом, он смертоносным вихрем ворвался в самую их гущу, рубя направо и налево. Беспорядочные шаги не давали угадать, куда придётся следующий удар, клинки неуловимо сверкали, раз за разом безошибочно находя уязвимые места бакнамов. Это было поистине пугающее мастерство, и Айгер подумал, что, вздумай он сейчас попытаться сбежать – тут же попадёт под удар.
Последний уцелевший бакнам понял, что этот противник ему не по зубам, и кинулся в руины за подмогой. Но не успел он сделать и пары шагов, как в спину ему вонзилась стрела, и коротышка без единого звука рухнул в грязь. Айгер обернулся и разглядел в тумане смутные очертания большого валуна, на верхушке которого, опустившись на одно колено, стояла виера с луком в руках. Она с первого выстрела попала по движущейся цели с такого расстояния, да ещё и в таком густом тумане, где себя-то с трудом можно было разглядеть. Поистине, уровень мастерства этих лесных лучниц был попросту заоблачным.
Больше бакнамов не осталось, и Айгер тяжело плюхнулся на землю прямо там, где стоял: ноги отказывались держать. Он с трудом мог поверить, что вышел живым из столь безнадёжной передряги.
Однако хьюм-мечник не разделял его облегчения и расслабляться не спешил. Держа свои мечи обратным хватом, на манер лезвий богомола, он повернулся к Айгеру и остановил на нём пристальный, полный тяжёлой ярости взгляд.
Встретившись с противником куда более пугающим, чем даже толпа кровожадных бакнамов, Айгер снова затрясся от страха: он был уверен, что станет следующей жертвой. Сиик ведь понятия не имел, почему хьюм его спас. Может, он просто хотел забрать себе добычу.
– Это ты, безмозглый, разорил королевскую сокровищницу? – молодое и красивое лицо мечника исказила ярость. – Иди сюда, никчёмный тупица.
– Н-не надо... Не убивайте! – проскулил Айгер, отчаянно пытаясь отползти назад.
Мечник с досадой скрипнул зубами.
– Сдохнуть хочешь?! Пригнись! – крикнул он, взмахивая мечом.
Полностью уверенный, что сейчас будет зарублен, Айгер бросился ничком, прикрывая ладонями голову. В тот же миг что-то просвистело там, где всего секунду назад была эта самая голова. Холодное дуновение обдало затылок, по коже пробежали мурашки. Что-то пряталось за спиной сиика.
Мечник стремительно преодолел разделявшее их расстояние, на ходу пряча один из мечей в ножны, освободившейся рукой крепко схватил Айгера за шкирку, и вместе с ним так же быстро вернулся на прежнее место. Из тумана доносился звук, похожий на клацанье огромных зубов.
– Ну и пакость же ты умудрился за собой притащить, придурок, – процедил хьюм, снова выхватывая второй меч. – Это ведь благодаря ему бакнамы не трогали сокровища. От этой твари не сбежишь...
Айгер, валяясь в грязи под ногами мечника, приподнял голову, чтобы получше разглядеть – и тут же об этом пожалел. Там в тумане висел огромный череп, увенчанный двумя изогнутыми рогами, в пустых глазницах его горело фиолетовое пламя, а там, где полагалось быть телу, виднелись только две лапы с чудовищными когтями, напоминающими косы. Он походил на обретший плоть кошмар и оглашал болото леденящим душу воем. Воистину, это был тот самый призрак, злой дух, которого совсем недавно вспоминал Айгер. Воплощение бессильной ярости рыцарей Набрадии, которые не смогли защитить королевский дворец и своего повелителя, обретшее плоть благодаря воздействию миста. Этот дух, отыскав в разрушенном дворце сокровища погибшей династии, охранял их. И Айгер, посягнувший на то, что принадлежало королевской семье, был для него смертельным врагом и должен был умереть. Даже если бы сиику удалось спастись, дух не забыл бы вора и явился бы ему во сне, чтобы поглотить его сознание и душу. Чтобы убить, во что бы то ни стало. Айгер, сам того не зная, нарушил самый строгий запрет Мёртвой столицы и навлёк на себя чудовищное проклятие.
– П-п-помогите-е-е!..
– Фуксия, – виера, стоявшая в порядочном отдалении, за считанные мгновения оказалась рядом с ними. – Нужно отступать. Твои мечи его не возьмут, да и от моей чёрной магии тоже не будет толку. Без белой магии высокого уровня с ним не совладать.
– Ты права, Аврора, – ответил мечник Фуксия, не глядя на виеру. – Наверное, стоит оставить этого вора здесь. Но его жизнь теперь принадлежит мне. Я не могу её просто так выбросить.
– Будешь хапать всё, что попадётся под руку? – вздохнула виера, чуть нахмурив изящные брови.
– Я хочу собрать хоть что-то, потому что сейчас у меня ничего нет.
Чудище разразилось леденящим кровь воющим хохотом и снова взмахнуло когтями. Фуксия и Аврора кинулись в разные стороны, уворачиваясь, а в следующий миг необычайно слаженно перешли в наступление. В глазницы черепа одна за другой воткнулись несколько стрел, фиолетовое пламя заметалось, дух взревел и скорчился. В этот миг Фуксия, спрятав в ножны свои клинки, которые были напоены силой тьмы и только помогли бы духу, подхватил с земли пару мечей убитых бакнамов и бросился в атаку. Увернувшись от чудовищных когтей, он начал свой стремительный и пугающий танец, нанося удар за ударом.
Аврора прекратила стрелять и, отдаляясь на безопасное расстояние, стала читать заклинание. Слова слетали с её губ стремительным и ровным потоком, и заклинание было готово вдвое быстрее, чем смог бы это сделать человек. Повинуясь воле виеры, яркий огненный вихрь охватил злого духа. Над болотом тут же поднялся густой пар и белёсым полотном скрыл корчащееся в огне чудище. Фуксия к этому моменту уже был вне пределов досягаемости яростно бушующего пламени.
Зачарованный невероятной слаженностью их действий, Айгер так и сидел в грязи, позабыв даже о побеге. Он подумал с некоторой отстранённостью, что им вполне по силам было бы и убить стража королевских сокровищ.
Однако Аврора оказалась права. Раздался яростный рёв, магическое пламя стремительно угасло, и поднявшийся пар был разогнан сгустившейся тёмной аурой. Из этой тьмы вырвался дух-страж, и стало ясно, что уничтожающий огонь не оставил на нём ни следа. И как ни стремительны были удары двух клинков в руках Фуксии, мечи бакнамов были слишком тяжёлыми и тупыми, чтобы хоть как-то ему навредить.
– Не сработало.
– Я же говорила.
Хоть они и говорили спокойно, ситуация была почти безнадёжная. Даже если они продолжат атаковать, уворачиваясь от всех ударов противника, это продлится лишь до тех пор, пока они не израсходуют свои силы. В крайнем случае, можно было бы бросить сиика, который духу и нужен, а самим спастись бегством, но Фуксия без раздумий выбрал бы продолжение боя. И Аврора, прекрасно это понимая, сосредоточенно искала любую возможность, способную изменить ситуацию.
Вдруг её длинные уши дёрнулись, серьги в правом тихонько звякнули.
– Что-то приближается.
Фуксия и Айгер тоже услышали звук, который уловила виера. Это был низкий и мощный ровный гул – с таким звуком вращаются глоссаровы кольца, подающие энергию миста в двигатели воздушных кораблей.
К ним стремительно приближался аэробайк – самый малоразмерный вид воздушного транспорта, который редко можно было встретить даже в технологически развитой Аркадии. Из-за лёгкого веса он не смог затормозить рядом, пролетел чуть дальше и, описав широкую дугу, вернулся. Фуксия взглянул вверх, заметив, что с аэробайка кто-то спрыгнул. Этот кто-то стремительно пикировал на голову духа-стража, который кинулся на отвлёкшегося мечника.
Это была крупная женщина-банга. Она падала, выставив для удара железную правую ногу. Дух, почуяв приближающуюся угрозу, вскинул голову, и между пустых глазниц сверкнула яркая вспышка. Заряд взорвался, посылая железную ногу с силой пушечного выстрела прямо в тело духа. Удар стального штыря был больше похож на удар гигантского молота. Духа-стража, чьё тело наполовину состояло из плоти и крови, после атаки со столь близкого расстояния попросту отшвырнуло прочь.
И тут с аэробайка на него обрушился поток света. Это была могущественная белая магия, святая магия, предназначенная для упокоения и изгнания нежити. Ослабленный предыдущим ударом дух-страж, который был, по сути, огромным скоплением тёмной силы, исчез без следа.
– Имперские? – прошептал Фуксия. Переведя взгляд с парящего под потолком аэробайка на поднимающуюся с земли бангу, мечник отбросил бакнамовские клинки и опустил ладони на рукояти своих.
– Убери оружие, – раздался смешанный с помехами механический голос. Вращение глоссарова кольца замедлилось, и аробайк плавно приземлился. – Сегодня славный день, ибо мы встретились.
С аэробайка спрыгнул мугл, к шее которого был прикреплён странный механизм. Следом за ним на болотистую землю с заднего сиденья осторожно спустилась ну-мо. Банга сразу же встала между ними и Фуксией, словно защищая. Её лицо было полностью скрыто стальной пластиной, так что невозможно было понять, каковы её истинные намерения.
– Встретились?
– Меня зовут Челви. Ну-мо – Ифигения, а бангу – Юнона, – с улыбкой «сказал» мугл, стуча по кнопкам наладонной панели. – Мы искали в этой проклятой земле соратников, чья ненависть способна победить даже мёртвых.
– Кто вы такие?
– Мы псы, – хриплым голосом ответила банга. Красная чешуя, покрывавшая её массивное тело, судорожно подёргивалась. – Бешеные псы, рвущие тело Аркадии. Если мы не вонзим клыки в её плоть, то так и будем выть от безудержной ярости.
– Вы ведь такие же? – спросил мугл. – Ифигения вот тоже познала эту ненависть.
Ну-мо лишь молча склонила голову. Похоже, это именно она применила ту белую магию. Мугл продолжал:
– Идём с нами. Скрепим союз нашего братства и будем вечно проклинать империю. Они заплатят за Набрадию и за всех погибших – своими кровью и жизнью, – милая мордочка мугла сейчас больше походила на оскал голодного хищника. – Они больше не смогут мирно спать по ночам. Мы им это докажем.
– Вот оно как, значит, – Фуксия убрал ладони с рукоятей. На его благородном лице появилось выражение восторженной ярости, а губы неудержимо кривились в диковатую ухмылку. – Да, впору праздновать. Я ждал этого дня. Я жаждал этой встречи.
Ладони хьюма и мугла соединились в крепком рукопожатии. В этот миг была принесена и скреплена клятва на крови. В этот день шесть представителей разных рас встали под знамёна мести. В этот день они начали новую жизнь – жизнь «Клана Мастифов».
Охваченные неутолимой жаждой насилия и разрушения, новоявленные инсургенты устремились вперёд. По кровавому пути, в конце которого ждало лишь одно – гибель.
И они знали это.